Великая реквизиция
Как уходила Skoda. Часть первая
Начало военных действий между государствами обычно сопровождается взаимной высылкой дипломатов и гражданских лиц, а еще — закрытием фирм, принадлежащих неприятельской стороне. Но в Первую мировую войну ситуация оказалась иной — в 1914 году отделения некоторых немецких и австрийских автомобильных заводов не захотели прекращать свою работу в России, находя самые разные поводы, чтобы остаться.
Фото: Mercedes-Benz
Фото: Mercedes-Benz
В дореволюционной России продажи иностранных автомобилей выстраивались по двум основным схемам. Самым распространенным был вариант, когда какое-нибудь лицо, например купец, автогонщик, инженер, владелец технической конторы, экипажной фабрики или гаража, заключало с фирмой договор и становилось ее торговым представителем для одного или нескольких регионов. Как правило, подобное сотрудничество длилось от силы год-два, а то и меньше, после чего представительство переходило к другому лицу — результаты продаж по такой схеме были невелики. Например, в Москве торговыми представителями немецкой марки Opel за четыре довоенных года успели перебывать инженер Яблонский, текстильный фабрикант Коншин, затем еще один фабрикант Быков и, наконец, купец Капцов.
Более серьезным и долгоиграющим считался подход, когда сама фирма-производитель открывала в России собственное отделение — в таком случае покупатель избавлялся от посредника, а еще в его распоряжении были мастерская и склад запасных частей, поставлявшихся напрямую с завода. До 1914 года такие отделения в России успели открыть только несколько марок: британская Vauxhall, итальянская Fiat, французские Renault и Peugeot, немецкие Mercedes и Benz, существовавшие тогда еще отдельно друг от друга, а также Durkopp, NAG, Protos, австро-венгерская Laurin & Klement — предшественник современной Skoda — и некоторые другие. При этом многие из этих фирм использовали обе схемы, открывая отделения в крупных городах и отдавая продажи автомобилей в отдельных губерниях на откуп местным торговым представителям.
По распоряжению из Петербурга
Фото: Mercedes-Benz
Фото: Из архива автора
Фото: Из архива автора
Первая мировая война сделала австрийцев и немцев врагами России, поэтому все отделения «вражеских» автомобильных фирм были закрыты, а принадлежавшее им имущество подверглось секвестру — наложению ареста с взятием под казенный присмотр. Секвестированные автомобили передавались на сборные пункты, чтобы потом отправиться в Военную автомобильную школу для дальнейшего распределения по автомобильным ротам и командам, санитарным отрядам и другим армейским подразделениям. Такая же судьба постигла мастерские и склады запасных частей.
Сообщения об этом часто мелькали на страницах прессы — вот заметка из газеты «Маленькие одесские новости», номер от 10 августа 1914 года: «По распоряжению из Петербурга вчера в Одессе были конфискованы автомобили нескольких немецких фирм. В магазин "Бенц и Ком." по Ришельевской ул. вчера утром явился полицейский надзиратель и составил подробную опись всех бывших на складе машин. Той же участи подверглись автомобили, найденные на другом складе об-ва — на углу ул. Кондратенко и Ришельевской. В обоих складах "Бенц и Ком." конфисковано всего 25 автомобилей».
При этом журналисты не особенно разбирались в разнице между конфискацией и секвестром, в то время как секвестр отличался от конфискации тем, что по закону не являлся бессрочной передачей прав собственности, то есть подвергшиеся секвестру автомобили после окончания войны или после снятия секвестра подлежали возврату первоначальному владельцу. Существовала также и реквизиция — процедура, предусматривавшая выплату компенсации за изъятое военными властями имущество.
Фото: Из архива автора
Фото: Из архива автора
И если имущество немецких и австрийских фирм подлежало секвестру, то те же самые автомобили «неприятельских» марок, находящиеся у торговых представителей, либо по-прежнему остались у них в собственности, либо попали под военно-автомобильную повинность — так называлось добровольно-принудительное изъятие «самодвижущихся экипажей» в пользу государства, но уже с выплатой их стоимости. От реквизиции повинность отличалась тем, что владелец сам доставлял автомобиль на сборный пункт.
Под секвестр попало и все имущество московского отделения «Общества моторов Даймлер», торговавшего легковыми автомобилями Mercedes и грузовиками Daimler, но при этом жизнь в конторе продолжалась — надо было заниматься делами по ликвидации отделения. Всех призванных на военную службу сотрудников немедленно рассчитали, а их семьям начали выплачивать пособие в размере половины довоенного жалованья. Два сотрудника-немца оказались сосланными в Оренбург: мастера Крацер и Цайзер. Первого не спасло даже то, что когда-то сам император Николай II вручил ему золотые часы с гербом и цепочкой, а второй был женат на русской. Не желая повторить их судьбу, служащие Шуднат, Гессель, Геркнер и Рейнгольд подали прошение о принятии в русское подданство. А бухгалтер Батце воспользовался ситуацией и похитил из кассы 5558 рублей, но был пойман и предан суду присяжных.
Можно рассчитывать на будущее
Верховный главнокомандующий русской армией великий князь Николай Николаевич выходит из автомобиля Mercedes. Лимузин на фотографии немецкий лишь наполовину — кузов для него изготовлен петербургской экипажной фабрикой «Ив. Брейтигам»
Фото: Из архива автора
Верховный главнокомандующий русской армией великий князь Николай Николаевич выходит из автомобиля Mercedes. Лимузин на фотографии немецкий лишь наполовину — кузов для него изготовлен петербургской экипажной фабрикой «Ив. Брейтигам»
Фото: Из архива автора
При этом директор отделения Ростовский, несмотря на войну, уходить с российского рынка не хотел и не терял надежды сохранить фирму, постоянно напоминая властям о заслугах автомобилей Mercedes и о звании поставщика императорского двора: «Ввиду того что Его Императорское Величество и, насколько нам известно, верховный главнокомандующий пользуются нашими машинами, что кроме того, они многими высокопоставленными лицами и учреждениями находят применение, думаем, что если позволят условия, то можно рассчитывать на будущее».
В апреле 1915 года контора «Общества моторов Даймлер» переехала из здания в Неглинном проезде в более скромную квартиру в доме 12 по улице Петровке, куда перевезли и конторскую мебель, почему-то не попавшую под секвестр. Еще один бюрократический казус случился со складом запасных частей, перешедшим в распоряжение 2-й Запасной автомобильной роты, когда ее командир капитан Крит решил затеять ревизию.
Но из этой затеи ничего не вышло. Военные составили опись деталей на русском языке, сделанную по порядку полок и ящиков, в то время как первоначальный список был составлен по алфавиту, да еще и на немецком языке. Сверить это, конечно же, оказалось невозможно, учитывая и то, что военные чины некоторые детали называли весьма своеобразно: «цилиндровый мотор» или «украшение для рессор». О таких автомобильных частях в «Обществе моторов Даймлера» ничего не знали…
Фото: Mercedes-Benz
Фото: Mercedes-Benz
Решение проблемы лежало на поверхности, но додумались до него не сразу — немецкий порядок пришел на помощь русскому бардаку, о чем военным намекнул сам Ростовский: «В свое время при первоначальной организации склада мы предвидели затруднения, вытекающие из различного обозначения одной и той же части, и поэтому каждая часть имеет ярлычок, на котором написано как русское, так и немецкое название. Полагаем, что список, врученный нам 2-й Запасной автомобильной ротой, составлен по большей части по названным ярлыкам. Если, стало быть, нам вручен был бы список этот на немецком языке (следовало вместо русских названий частей списать находящиеся на этих ярлыках немецкие названия), то сверка с нашими книгами оказалась бы вполне возможной, ибо как в книгах, так и в списках были бы одни и те же названия».
Окончательная ликвидация отделения была назначена на 1 июня 1915 года, но в назначенный срок так и не состоялась. В течение 1915 и 1916 годов продолжалось ведение приходно-расходной книги, а в справочнике «Вся Москва» за те времена можно отыскать и данные об «Обществе моторов Даймлера». И даже вплоть до 1916 года здание в Неглинном проезде якобы украшала вывеска «Автомобили "Мерседес". Общество моторов Даймлер», хотя это можно отнести к разряду легенд, которыми овеяна история марки.
В лучах короны Романовых
Фото: Skoda
Фото: Из архива автора
Если с немецкими марками было все ясно, то с австрийскими возникли сложности, по крайней мере, с одной из них — той самой Laurin & Klement, предшественницей Skoda.
Началось все с того, что противоречия между населявшими Австро-Венгрию народами вызвали разное отношение к войне, когда славянские подданные династии Габсбургов, в том числе чехи, массово сдавались в плен на русском фронте и воевали уже на стороне России. Самый известный пример — автор «Похождений бравого солдата Швейка» Ярослав Гашек. Чехи вообще вынашивали свои планы: сразу же после объявления войны император Николай II благосклонно принял чешскую делегацию, представившую политический проект борьбы за независимость Чехии от Габсбургов с возможным включением ее земель в состав России. «Свободная и независимая корона Святого Вацлава скоро будет сиять в лучах короны Романовых» — так говорилось в одном из чешских меморандумов.
Фото: Skoda
Фото: Skoda
Естественно, после таких встреч на высшем уровне чешское имущество было избавлено от секвестра, но «на местах», как обычно, все решалось по-своему. Командир Военной автомобильной школы полковник Секретев почему-то отказался признавать чехов союзниками и в конце июля реквизировал автомобили, принадлежавшие петроградскому отделению Laurin & Klement. Потом уже ситуация прояснилась и чехам объявили, что задержанные шестнадцать автомобилей будут возвращены, но вернули только одиннадцать, причем только с кузовами закрытого типа — лимузины и ландоле. Оставшиеся пять рота оставила себе, объяснив это «надобностью в открытых автомобилях». За них казне требовалось заплатить, но с выдачей соответствующих документов канцелярия роты почему-то не спешила.
Руководство отделения Laurin & Klement обратилось к военному министру Сухомлинову, а он, в свою очередь, затребовал объяснений от Секретева. Тот сослался на какую-то газетную заметку: «Опечатание имущества фирмы "Лаурин и Клемент" было произведено в силу Высочайшего повеления, а также ввиду появившейся заметки в газете Fremden-Blatt, при сем прилагаемой».
Что сим и подтверждается
Фото: Skoda
Фото: Из архива автора
При этом чехам из отделения Laurin & Klement еще и приходилось постоянно доказывать, что они чехи, а не австрийцы, отправляя военным чинам такие объяснения: «В составе служащих и рабочих в фирме "Лаурин и Клемент" в России имеются лица исключительно русской, польской и чешской национальности, о чем свидетельствует факт поступления 26 человек служащих — чехов, во главе с директором г. Тучек, в Чешскую добровольческую дружину и что вся администрация и внутренняя переписка, включая и переписку с самим заводом в Младой Болеславе, ведется только на русском и чешском языках. Все вышеизложенное дает обществу право засвидетельствовать, что завод акционерного общества "Лаурин и Клемент" принадлежит действительно чехам, что сим и подтверждается».
Бумаги возымели свои действия — после нажима «сверху» печати были сняты, а Военная автомобильная школа предоставила документы для выплаты компенсации за самовольно взятые машины, переведя их из разряда секвестированных в реквизированные. Вся бюрократическая переписка заняла несколько месяцев и закончилась к лету 1915 года. И петроградское отделение Laurin & Klement продолжило свою работу как минимум до самой революции.