Молчаливый свидетель
Автомобиль мечты из шестидесятых годов
Когда я разбирал домашний архив художника Владимира Борисовича Елтышева, мне попадались не только работы его авторства, но и коллег по НАМИ, где он работал. Ничего удивительного в этом нет — тогда все между собой дружили и дарили друг другу свои рисунки.
Рисунок: из архива Марины Меликсетовой
Рисунок: из архива Марины Меликсетовой
Арямов, Молчанов, Елтышев, Сабо — это была целая плеяда безумно талантливых людей, рисовавших такие автомобили, что если хотя бы по два-три из их авторства выпускались серийно, то никогда бы не пришлось испытывать чувство стыда за советский автопром.
Светло-голубой спорткар на рисунке — как раз из этой серии.
Поначалу автомобиль показался загадкой. Среди работ Владимира Елтышева ничего похожего не попадалось, а подписи или автографа не было. Приглядевшись, узнал стиль Эдуарда Молчанова — героя мартовского «Автопилота» за этот год — по некоторым деталям с других его рисунков. Это и колесные колпаки в виде «розеток» — похожие есть на изображениях спорткара КД, проектов переднеприводного «Запорожца» и рестайлинговой «Волги» ГАЗ-21, относящихся к шестидесятым годам, и еще «плавнички» на передних крыльях — тоже любимые молчановские штучки.
Наконец, взгляд упал и на автограф Эдуарда Романовича в виде эмблемы на капоте: разделенное на две части кольцо с подобием буквы М в центре. Точно такой же есть, например, на колпаках нарисованного Молчановым «Шустрика». И еще он иногда так подписывал свои работы. Вообще, многие художники придумывали себе что-то подобное: у Владимира Елтышева — буквы Е и В, то в виде щита, то бабочкой, а у Эрика Сабо — буква Э внутри буквы С.
Можно только гадать, каким видел Молчанов нарисованный им спорткар. Двигатель, очевидно, спереди, раз в крыльях не фары, а воздухозаборники. Сами фары то ли по центру, то ли выдвижные. Контуры капота не видны. Выбор двигателя и агрегатов невелик: «Москвич» или «Волга». В те же шестидесятые у Молчанова, Елтышева со товарищи получилось построить серию спорткаров КД на базе «Запорожца», возможно, что таким вполне мог быть следующий проект.
Но, как и почти все нарисованные ими автомобили, спорткар остался на бумаге. Небольшого размера листочек сначала хранился в сложенном виде — видны два сгиба, а потом Владимир Борисович его распрямил и повесил в рамочке на стену. Наверное, на память о мечте.